|
Итальянцы заманили в
"Сад Гармонии"
7
октября в Малом зале Филармонии с полным
аншлагом прошел долгожданный концерт
барочного ансамбля Il Giardino Armonico.
Концерт ансамбля Il
Giardino Armonico всколыхнул
музыкальную общественность города.
Поклонников у итальянцев столько, что
впору открывать фан-клуб. Живьем, однако,
мало кто слышал аутентистов-авангардистов,
наяривающих "Времена года" Вивальди
саундом, близким к Лахенману. (Это,
конечно, преувеличение, но поэтическое.)
"Времен года" не было. Зато были
малоизвестные Кастелло, Мерула, Учеллини,
Пиччинини и два нехитовых концерта
Вивальди. Программа строилась большими
блоками: несколько произведений игрались
без перерыва, а клавесинист (Оттавио
Дантоне) или лютнист (Лука Пьянка)
связывали их в единое целое
импровизированными переходами. Это было
очень стильно: с одной стороны,
исторически строго, потому что так,
единым потоком, видимо, и игрались эти
пьесы в свое время. С другой стороны,
персональные отличия Пиччинини от Мерулы
через триста лет вряд ли интересны кому-то,
кроме экспертов. Для современного
слушателя грустно-веселые итальянцы
конца XVII века сливаются в одно большое
звуковое туловище, над которым высится
голова Вивальди.
Два главных человека в ансамбле –
Джованни Антонини (продольные флейты) и
Энрико Онофри (первая скрипка). Оба –
воплощения импровизационного духа,
который веет где хочет. Каденции Онофри и
Антонини, их искусство орнамента
превосходят всякое воображение. Потому
что оно сложилось в результате слушания
дисков Il Giardino Armonico, а консервированная
свобода прекрасна, но слишком устойчива.
Живые неустойчивые импровизации, раз от
разу все более цветистые, приводили зал в
неистовство, с трудом сдерживаемое до
конца произведения.
Ансамблевая культура Il Giardino Armonico (вторая
скрипка - Марко Бьянки, виолончель - Паоло
Бески) не имеет себе равных. Темповые и
тембровые контрасты предельны. Быстро и
медленно, холодно и жарко – все это
разведено по полюсам, расстояние между
которыми измеряется долями секунды. Ритм
изощрен до последней степени, но
выдыхается будто из одной груди.
Артикуляция настолько специфична и
настолько неоспорима, что существует как
бы контрастом в одновременности.
Все силы напряжены ради того, чтобы
слиться в едином порыве маятника.
Совокупная исполнительская гармония
шестерых готова улететь, раствориться в
каких-то уже вовсе нематериальных
фикциях; музыканты как будто вплотную
подходят к предощущению неких
инструментальных стихий. Эти стихии
действуют на аудиторию поверх
инструментов, поверх музыки.
Что до фикций, то Il Giardino Armonico открыл
аутентизм как fiction – и, скорее всего, science
fiction: ничего более итальянского, более
стильного и соответствующего
музыкальному материалу представить
нельзя. Знание о том, как "могло быть
тогда", питает великолепное в своей
полноте пренебрежение этим знанием.
Ансамбль можно назвать суперзвездой –
уже не слишком важно, "что"; важно "кто",
которое есть "как".
Борис Филановский
Санкт-Петербург
www.music.ru;
10 октября 2000 г.
|