|
Примечание редакции:
наши читатели, вероятно, уже привыкли к тому, что
среди материалов ММВ периодически публикуются
статьи, перепечатанные из газеты "Русский
телеграф". Наш журнал поддерживал и
поддерживает теплые дружеские отношения с
Петром Поспеловым, редактором отдела
"Культура" Телеграфа. Сегодня мы публикуем
статью Поспелова из номера РТ за 19 сентября. К
сожалению, этот номер оказался для РТ последним -
в связи с последними событиями "Русский
телеграф" закрыт и, по всей видимости, выходить
больше не будет, по крайней мере в ближайшее
время. Сотрудники ММВ считали "культурный"
отдел РТ одним из лучших в современной
российской прессе, кроме того, нам импонировала и
вся газета в целом. Мы выражаем нашим коллегам
свои соболезнования и надеемся, что их
дальнейшая карьера сложится удачно. А мы всегда
будем помнить прекрасные материалы, которыми на
протяжении года ежедневно снабжал нас
"Русский телеграф".Конец Дон Кихота
Концерты Мстислава Ростроповича и Сейджи
Озавы
Сто человек со мной поспорят, но
прошедшие два концерта Ростроповича в Москве
показались мне добрым поводом для некоторого
подведения итогов музыкальной деятельности
великого человека в России. Поэтому помещаю
здесь хронику, содержащую исключительно события,
связанные с музыкой: сюда не входит ни вахта с
автоматом в августе 1991-го в Белом доме, ни
многочисленные приезды по общественным и
благотворительным делам.
Нынешний визит был исключительно
музыкальным, и надо этому радоваться. Давно уже
Ростропович, появляясь перед нами, не играл и не
дирижировал -- а при всей благодарности ему за
помощь России и российским детям мы помним и
любим его именно за музыку. Антураж
свидетельствовал о том, что в России все в
порядке: аншлаг, билеты с рук по 40 долларов: не ах,
но все же.
Конечно, ситуация у нас все еще не та,
чтобы просто, то есть за деньги и за год-два
вперед, пригласить для исполнения "Военного
реквиема" Бриттена оркестр, хор, певцов и
дирижеров (их должно быть два) мирового класса. Но
раз не можем, требуется русско-японский мир
образца 1998 года, то есть мост дружбы "От сердца
к сердцу" или что-то в этом роде. Слоганы и
чувства соединили в Москве давних друзей --
Ростроповича и Сейджи Озаву. Вот и все, и
прекрасно: никаких иных общественных,
политических и миссионерских мотивов.
С мэтрами приехал оркестр под названием New
Japan Philarmonic, который Озава основал в 1972 году -- для
японской истории срок ничтожный, да и молодые
лица ему никак не соответствовали. Япония --
всегда фирма, но стоило ей немного поиграть, как
нам, попавшим в зал, захотелось вспомнить добрым
словом многократно руганные наши оркестры,
которых к тому же и не надо было бы ниоткуда
привозить. Ситуацию не изменило и то, что
пять-шесть человек наших были спешно добавлены в
состав: хорошо "новые японцы" сыграли разве
что гимны России и Японии. И дело не в том, что в
первом же оркестровом соло в Концерте Дворжака
валторнист сделал подряд две ошибки:
волноваться, особенно в переполненном Большом
зале консерватории, может каждый. Но при всем
стремлении к дисциплине, при том, что явных
грехов было немного, при том даже, что медь играла
хорошо и плотно, японский оркестр звучал как
синтезатор Yamaha из тех, что снабжены
координирующими ритмическими примочками -- а в
роли таковой пришлось выступать великому Сейджи
Озаве.
Знаменитому японцу не повезло: блистая в
мире с самыми знаменитыми оркестрами, в Америке
руководя ослепительным Бостонским, снабжая из
Японии человечество "Одой к радости"
Бетховена по олимпийским телекоммуникационным
системам, в Москве Озава должен был разгребать
авгиевы конюшни -- и сделал все, что мог сделать
суперпрофессиональный музыкант, добившись при
этом толку на пять процентов. Поэтому думаю, что
факт исполнения "Военного реквиема"
Бриттена нельзя считать состоявшимся: при всем
тщании двух оркестров, при всей отдаче двух
дирижеров (Ростроповича при большом составе,
Озавы при камерном), при добротном пении хора
Полянского и капеллы мальчиков Нинель Камбург,
при некоторых стилистических достижениях,
которых добились в сольных партиях чрезмерно
оперный Бадри Майсурадзе и чрезмерно камерный
Андрей Славный, красоту лучшего творения
Бриттена проявить не удалось. Огорчаюсь за тех,
кто слушал "Военный реквием" впервые в
жизни; если это обстоятельство можно отнести к
президенту Ельцину и отставному премьеру Рютаро
Хасимото, то огорчаюсь за них тоже.
Помнится, Ростропович как-то говорил:
бывали случаи, когда я не узнавал музыку, которую
со мной играл оркестр. Боюсь, что это был тот
самый случай -- а про себя скажу, что с трудом
узнавал и виолончельную партию. Раньше, еще
несколько лет назад, слушая Ростроповича, мы
отмечали фальшивые ноты и неуверенные пассажи,
но все-таки всегда за ними стояло то простое
величие, вокруг которого, собственно, только и
имело смысл быть всему остальному. Сейчас же,
дождавшись Концерта Дворжака, пришлось признать:
утерялась индивидуальная интонация; осталась
лишь манера исполнения кантилены, когда
Ростропович, чуть задержав один звук в мелодии, с
акцентом переходит к следующему, одновременно
мотнув головой в сторону или устремив подбородок
в потолок. Так же тускло и несовершенно прозвучал
и "Дон Кихот" Рихарда Штрауса. Пожалуй,
только в конце возникла какая-то индивидуальная
нотка; пусть в малой доли, но Ростропович остался
самим собой, сумев привнести в самый неудачный
проект что-то личное, можно сказать,
автобиографическое: его "Дон Кихот",
прощаясь с нами, любил и умирал, пуская слезы
умиления. Вполне подходит для завершения долгой
российской музыкальной эпопеи.
Петр Поспелов
( arco@cityline.ru
)
© "Русский
Телеграф" 19
сентября 1998 года
|