Назад

Главная страница

 
Не стреляйте в пианиста…

Отрывочные записки в блокноте репортера

Этот материал пишется тогда, когда уже стали известны итоги конкурсов пианистов, скрипачей и виолончелистов. Денис Мацуев (фортепиано), Николай Саченко (скрипка) и Денис Шаповалов (виолончель) получили первые премии. Имена обладателей первых премий на конкурсе вокалистов мы узнаем чуть позже.

Возможно, такой исход конкурсов инструменталистов не всем кажется единственно возможным. Возможно, итоги конкурса вокалистов, которые скоро объявят, также не всем покажутся справедливыми. К сожалению, конкурс есть конкурс, и всегда кто-то бывает обижен. В печатной прессе уже достаточно много было сказано о том, насколько предвзятыми могут быть члены жюри. Вообще, тема интриг, кажется, всегда будет доминирующей на любом конкурсе. Однако здесь не хотелось бы повторяться и заново задавать вопросы, ответы на которые и без того ясны и, в целом, даже не нуждаются в комментариях.

Немецкий философ Освальд Шпенглер в свое время сказал следующее: “Дело не в том, что представляют собой факты истории, а в том, что они означают и обозначают своим присутствием”. Таким образом, гораздо интереснее будет немного приподняться над сиюминутными эмоциями и поговорить о более серьезных вещах.

Довольно распространено мнение, что Международный конкурс имени Чайковского - отжившее явление, и мы являемся свидетелями его заката. Тем не менее, для многих этот конкурс все еще остается “знаковым” событием. В конце концов, невозможно закрыть глаза хотя бы на тот факт, что во время XI конкурса на всех без исключения турах по всем специальностям залы были практически полны, а чаще всего – переполнены. Статистика посещений информационного ресурса, размещенного в интернете и посвященного конкурсу, показывает, что интерес к конкурсу им. Чайковского не угас также и со стороны западных любителей музыки, хотя в отзывах и преобладают негативные оценки.

Все это говорит лишь об одном: хоронить конкурс еще рано и, при условии, что следующие состязания будут организованы на соответствующем уровне, конкурсу им. Чайковского вполне по силам заново укрепить пошатнувшийся авторитет.

Разумеется, событие, подобное конкурсу им. Чайковского, всегда связано с большим количеством возможных просчетов и ошибок, которые иногда просто неизбежны. На этом конкурсе большая часть ошибок по части организации является просто-напросто пережитком “советского прошлого”.

Однако есть подозрение, что организаторы уже и сами это поняли, и при проведении следующего конкурса постараются большинства этих ошибок избежать. Правда, для этого им придется усвоить еще одну истину: хорошо организаторам будет только тогда, когда Конкурс в целом будет твердо стоять на ногах. Вариант “после нас – хоть потоп” хорош при беге на короткие дистанции, но конкурс Чайковского, как уже было замечено, еще вполне жизнеспособное предприятие. А раз так – почему бы не продолжить заниматься им, но уже на новом качественном уровне? Потому что еще один такой провальный конкурс, каким был Десятый – и хорошо уже не будет никому.

За иллюстрациями далеко ходить не надо. Например, если обратиться к истории и взглянуть на список лауреатов всех предыдущих конкурсов, станет видно, что каждый конкурс, чаще всего, становился некой “демонстрацией силы” советского музыкального образования. Первые премии почти всегда – советского происхождения. Дальше уже были возможны варианты, но тоже – в меру. Однако, при всем уважении к имени, конкурс им. Чайковского сегодня – это совсем не тот конкурс им. Чайковского, что был пятнадцать-двадцать лет назад. По крайней мере, в том, что касается уровня игры. И в то время прослушивания (они же – Всесоюзные конкурсы) формально существовали только для “советских”, но – какие это были прослушивания! Формально и тогда мог приехать почти любой иностранец, но кому же интересно быть “пушечным мясом”…

В последнее время ситуация несколько поменялась, вернее, не столько поменялась, сколько изменилась в качественном отношении. Прослушивания российских участников перед конкурсом никто, вроде бы, не отменял, но как-то незаметно изменились критерии отбора. По результатам конкурса “советские” доминируют так же уверенно, но то, что это результат не хорошей игры, а бессовестного “мухлежа”, уже видно невооруженным глазом и потихоньку начинает раздражать. Соответственно изменился и качественный состав иностранных “делегаций” на конкурсе. Сильным исполнителям ехать уже лень, поскольку известно, что это все равно ни к чему не приведет. А слабым – не лень, потому что в приличные места их не пускают, а сюда – пожалуйста. Премии, конечно, не дадут, зато места красивые можно посмотреть.

Учитывая результаты прослушиваний инструменталистов, а также все вышесказанное, уже можно сформулировать несколько советов Оргкомитету. Прежде всего (и об этом много говорилось во время конкурса), надо, наконец, перестать различать участников по гражданству. Предварительные прослушивания для всех по кассетам – и все, и жюри уже не будет иметь удовольствия слушать во время конкурса игру таких исполнителей, как, скажем, грек Галеос на фортепианном конкурсе. С другой стороны, появляется гораздо больше шансов на то, что хорошие исполнители все же отошлют кассеты на отбор.

Между прочим, хороших исполнителей стало меньше не только на конкурсе, их вообще стало меньше. В конечном итоге не исключено, что в этом виноваты именно музыкальные конкурсы: не на них ли окончательно оформилась идея о том, что важно сыграть технически крепко, а остальное – как-нибудь? Конкурс – это все-таки спорт, а в спорте гораздо важнее “кто быстрее”, а не “кто красивее”…

Далее. Судя по оценкам слушателей, на XI конкурсе легитимными можно назвать только результаты конкурса виолончелистов (напоминаю, что на момент написания статьи результаты конкурса вокалистов еще неизвестны). Тут стоит обратить внимание на следующий факт: только в жюри конкурса виолончелистов собралось такое количество действительно выдающихся личностей, а не просто “заслуженных членов жюри”. Кстати, только жюри конкурса виолончелистов было сформировано Оргкомитетом (жюри конкурса по другим специальностям формировалось Председателями, которых назначил Оргкомитет).

Сопоставив факты, хочется, конечно, верить, что это досадное совпадение, но как-то не очень получается.

Еще одна очевидная неудача – система голосования, изобретенная г-ном Усановым, директором Конкурса по творческим вопросам (по крайней мере, он является автором “адаптации” такого варианта к условиям XI конкурса им. Чайковского).

Недостатки этой системы голосования также широко обсуждались во время конкурса. Прежде всего, объявление промежуточных результатов после каждого дня прослушиваний ставили участников в заведомо неравные условия. Кроме того, вычисление среднего балла с последующим аннулированием слишком высоких или слишком низких оценок также выглядит сомнительно. Даже если представить, что во всем остальном члены жюри абсолютно чисты, с помощью только одной этой детали запросто можно наломать очень впечатляющих дров.

Подразумевалось, что “цифровая” система голосования без обсуждения членами жюри игры конкурсантов сделает результаты конкурса более объективными. Однако, судя, скажем, по результатам конкурса пианистов, надежда себя не оправдала. Конечно, обещание объективности на музыкальном конкурсе – всегда лицемерие, но очевидного улучшения в этом плане именно в связи с системой голосования не произошло. Но тогда зачем было вообще что-то менять?

В ходе конкурса вокалистов выяснилось, что даже в Правила проведения конкурса можно вносить изменения прямо по ходу дела. Жюри почему-то решило, что шести призовых мест для женских голосов недостаточно – надо восемь. Раз – и в финал конкурса вокалистов вместо предусмотренных Правилами двенадцати человек выходят четырнадцать. Вот только непонятно, каким образом рассчитывался бюджет конкурса? Много говорилось о том, что все рассчитано до копейки – откуда же появились деньги на дополнительных призеров? Да и потом – перед другими как-то неудобно. На конкурсе виолончелистов, например, многим очень полюбилась юная француженка Габриетта Соль – нет бы для нее Девятую премию учредить! Но в жюри виолончелистов не было Архиповой…

Наверное, пришла пора сделать какой-то вывод. Например, такой: слишком многое на XI конкурсе решалось отдельными людьми. Похоже, что было бы лучше, если бы большая часть критически важных для конкурса решений принималась бы безликим Оргкомитетом… Вот, кстати, и стратегия работы готова.

Этот вывод, конечно, промежуточный. Еще свежи в памяти переживания конкурсных дней, поэтому довольно тяжело сейчас смотреть на XI Международный конкурс имени Чайковского объективно. Очень легко, и, часто, очень соблазнительно бывает красить все только в белое или черное. Можно критиковать Оргкомитет, можно жалеть о том, что кто-то не получил того, что заслуживал (а кого-то вообще не допустили к участию в конкурсе). То небольшое количество претензий, изложенных выше, ясно показывает, что Конкурс Чайковского сегодня, конечно, несовершенен. Можно только жалеть о том, что импрессарио в большинстве своем не считают нужным приезжать в Москву, хотя и на этом конкурсе мы слышали совсем не малое количество хороших музыкантов.

Так что ругать Оргкомитет, в том числе и публично, можно, нужно и полезно. Только сначала надо объяснить, за что ругаем, а потом важно не заругать до смерти. Чтобы, когда уляжется пыль, они могли зализать раны и в спокойной обстановке обдумать, как сделать так, чтобы в следующий раз их ругали уже за другое и не так сильно.

Конечно, сейчас нам до слез обидно, что Султанов не прошел в финал, но это пока, и это на поверхности. Гораздо важнее, что в глубине души мы все знаем, что Конкурс Чайковского – это не просто конкурс, это – символ. Для разных людей он обозначает разные вещи, но для всех без исключения лучше такой конкурс Чайковского, чем вовсе без него…

Так что, господа, не стреляйте в пианиста! Лучше помогите ему с обучением – авось, играть лучше станет…

Борис Лифановский

boris@lifanovsky.com



Воспроизведение любых материалов ММВ возможно только по согласованию с редакцией. Если Вы ставите ссылку на ММВ из Internet или упоминаете наш узел в СМИ (WWW в том числе), пожалуйста, поставьте нас в известность.