Назад

Главная страница

 

 
Ученик Перлмана с берегов Невы

 Новое имя, появившиеся на скрипичном Олимпе, полностью соответствует старой знакомой схеме - еврейский юноша, воспитанник российской (советской) скрипичной школы.

 С 19-летним скрипачом Ильей Грингольцем мы встретились после его первого выступления в Тель-Авиве с Израильским филармоническим оркестром. Илья играл Первый концерт Бруха - и играл замечательно.

На следующий день я встретилась с молодым скрипачом в одном из залов "Гейхал ха-тарбут", где Илья репетировал "Крейцерову сонату" Бетховена для камерного концерта. В комнате висел большой живописный портрет Артура Рубинштейна, и мы с фотокорреспондентом Борисом Равичем переглянулись: нас поразило сходство Грингольца с прославленным пианистом.

Закончив репетировать, Илья подсаживается к нам.

- Я родился в Ленинграде, там до сих пор живут мои родители. На скрипке играю с пяти лет. Себя я в этом возрасте не помню, но знаю, что это было желание отца; скрипка - его любимый инструмент, он немного играл на ней в детстве. Моим единственным педагогом до окончания школы была Татьяна Либерова. Я учился в обычной музыкальной семилетке – ДМШ – и в обычной общеобразовательной школе, правда, заочно. Просто сидел дома и занимался. Окончил школу в 16 лет, сэкономив год.

- А потом в Вашей жизни появился Ицхак Перлман?

- Да, путем сложных комбинаций к Перлману попала видеокассета с записью моего выступления, и он пригласил меня принять участие в своей музыкальной программе. В конце каждого лета Ицхак Перлман собирает в Нью-Йорке молодых скрипачей, которые интенсивно занимаются, участвуют в мастер-классах, камерных ансамблях, получают уроки знаменитых педагогов. Я впервые приехал на эту программу в августе 1998 года, а через полгода Перлман снова вызвал меня в Америку и организовал прослушивание для менеджерской компании IMG Artists. С тех пор у меня появился свой музыкальный агент, и я очень благодарен судьбе, что так все получилось, и у меня есть возможность выступать с концертами по всему миру.

- Вы учитесь у Ицхака Перлмана в Джульярдской школе музыки. Перлман – замечательный скрипач, но, как известно, музыкальный талант не всегда соседствует с педагогическим.

- Я не могу сказать, что он много со мной занимается, но, безусловно, его влияние очень велико. Дело в том, что я всю свою жизнь был воспитанником одной скрипичной школы, даже одного-единственного педагога, и когда поступил в Джульярд, то, собственно, что-то менять уже было поздно. Поэтому Перлман и не стал ничего менять, а начал открывать передо мной такие горизонты, о которых я, естественно, и не мечтал, обучаясь в обычной музыкальной школе. Первый год в Нью-Йорке был для меня чрезвычайно бурным - я искал самого себя в музыке и музыку для себя. В общем, главный принцип работы Перлмана над чисто техническими сторонами скрипичной игры можно изложить следующим образом: если есть напряжение – значит что-то не верно, а если нет - играй хоть носом.

- Кто из скрипачей, которых Вы слушали в записи или в живом исполнении, оказал на Вас наибольшее влияние?

- В записях – Яша Хейфец, Иегуди Менухин и Ицхак Перлман. Особенно Менухин – он был очень неровным скрипачом, но есть несколько великолепных записей, где равных ему нет. Среди тех, кого слушал на концерте – Найджел Кеннеди и Вадим Репин.

- Вы играете на скрипке работы Страдивари 1723 года. Страдивари – это мечта каждого скрипача. Расскажите о своем инструменте.

- Я играю на ней два года и считаю, что мне повезло – это один из самых лучших инструментов, созданных когда-либо, его возможности поистине безграничны. Известно, что на скрипках Страдивари играть очень трудно, так же как трудно слушать позднего Бетховена. Но, привыкнув, можно добиться многого. Я привыкал к ней шесть месяцев. Есть музыканты, которые владеют Страдивари, но держат инструмент дома, играют на других скрипках, потому что у них не хватает упорства подчинить скрипку себе.

- А Вы не боитесь за столь дорогую вещь?

- Вы знаете, моя жизнь мне все же более дорога, но я же не боюсь при этом выходить на улицу! Конечно, я всячески ее оберегаю.

- Каждая скрипка Страдивари имеет свое имя. Как зовут Вашу?

- Кизоветто, по имени итальянских герцогов, владевших ею в течение многих лет.

- Я слышала, что Вы сочиняете музыку…

- Уже нет. С тех пор, как я решил заниматься сольной карьерой, композицию пришлось оставить.

- Нет времени?

- Да, причем не только на процесс написания музыки, но и на учебу. Для того, чтобы быть композитором, нужно очень много учиться.

- Когда Вы начали писать и в каком стиле?

- Первые "опусы" - лет в семь, затем в десять-одиннадцать уже можно было заметить влияние Шостаковича, дальше ушел в атональность.

- Не сомневались, надо ли приезжать сейчас в Израиль?

- Нет, хотя мне многие говорили, что здесь опасно. Но я уже два года живу в центре Нью-Йорка, и думаю, что там тоже не самое безопасное место в мире. Мне очень понравилось выступать с Израильским филармоническим оркестром, я давно не слышал таких струнных. К сожалению, я пока страну не видел, но надеюсь еще побывать в Иерусалиме. Я не жалею, что приехал.

 

Юлия Цодыкс, газета "МИГ", Тель-Авив
фото: Борис Равич
julia@mignew.com

 



Воспроизведение любых материалов ММВ возможно только по согласованию с редакцией. Если Вы ставите ссылку на ММВ из Internet или упоминаете наш узел в СМИ (WWW в том числе), пожалуйста, поставьте нас в известность.