Антонио
Паппано: «В идеальном варианте Музыка
должна помогать постановке, и
постановка – музыке»
Антонио
Паппано пришел в театр Ла Монне в 1992 году
по приглашению директора Бернара
Фокруля; ему было 32 года. Все эти годы
Паппано, несмотря на многочисленные
предложения, оставался верен Брюсселю.
Однако предложение стать артистическим
директором Ковент Гардена было слишком
заманчивым, чтобы от него отказаться.
—
Незадолго до вашего прихода в Ла Монне
театр был полностью перестроен, все было
новым, начиная со сцены и кончая
оркестром. Теперь в Лондоне вы снова
окажетесь в аналогичной ситуации. Как вы
себя чувствуете, беря в свои руки бразды
правления заново отреставрированным
Ковент Гарденом?
—
Хотя меня очень радует приглашение в
Ковент Гарден, я все еще привязан к Ла
Монне. Работа в Лондоне начнется только
через три года. Сейчас я начинаю что-то
планировать, обсуждать свои идеи с
коллегами, стараюсь представить тот
огромный объем работы, который мне
предстоит в Лондоне. Отреставрированный
театр всегда содержит и положительные
элементы, и отрицательные, он предлагает
новые технические возможности, но он же
вас ставит перед лицом новых
технических проблем. Если повезет, и все
пойдет хорошо, то я надеюсь, что за три
года все неполадки будут устранены, и мы
получим замечательный театр, с
прекрасным оркестром и прекрасным хором,
то есть театр, в котором все
функционирует как нужно.
—
Вы уверены, что со временем Ковент
Гарден станет для вас домом, как сейчас
Ла Монне?
—
Почему нет? В Ла Монне мы живем как одна
семья, что нормально, потому что мы
столько времени проводим вместе. В
Ковент Гардене ситуация будет
аналогичной. Но сейчас главное — понять,
как функционирует новое здание, даже в
смысле акустики.
—
Ваш опыт в Ла Монне вам поможет?
—
Это будет третье место главного
дирижера в моей жизни после Осло и
Брюсселя. Я думаю, что я многому научился.
Для выполнения того огромного
количества работы, которое меня ожидает,
увлеченность и самоотверженность
важнее, чем вдохновение. В Ковент
Гардене все гораздо объемнее. Там в
течение сезона исполняется более
двадцати опер, по сравнению с восемью в
Ла Монне. Кроме того, как артистический
директор я буду более осторожно
принимать решения, за выполнение
которых я сам же и буду отвечать. Я решил
быть в Ковент Гардене 7 месяцев в году,
это много по сравнению с обычными 5
месяцами, как, например, в Ла Монне.
—
От системы “стаджоне” (сезонной) вы
переходите к репертуарной. Вас это не
пугает? Потому что я знаю, что вы
сторонник “сезонной” работы оперных
театров.
—
Это правда, я не очень люблю
репертуарную систему. Но в Ковент
Гардене эта система хорошо организована.
Они могут исполнять две или три оперы
одновременно. Мы бы хотели так работать
в Ла Монне, но не можем из-за недостатка
места. То есть там ситуация иная, чем,
скажем, в Вене, где каждый вечер идут
разные оперы. Приходишь дирижировать ту
же самую оперу, а оркестр другой. В
Ковент Гардене музыканты не меняются от
вечера к вечеру, что очень важно.
—
Не может сложиться такая ситуация, что
за эти годы неразберихи,
реставрационных работ в театре лучшие
музыканты, артисты хора ушли, и вы
остались с теми, кому идти было некуда?
—
Честно говоря, я не чувствовал, что с
самого начала там были лучшие люди.
Театр в течение нескольких лет страдал
от административных проблем, финансовой
безответственности, и это наложило
отпечаток на состав труппы. По-моему, не
так уж плохо почистить дом. Даже рискуя
создать новые проблемы. Я уверен, что
проблемы руководства,
административного хаоса ушли в прошлое,
а другие будут решены.
—
В планы Ковент Гардена не входит
установка усилителей звука?
—
Надеюсь, что нет. Но иногда они
необходимы; это зависит от того, что вы
делаете в оперном зале. Если это мюзикл,
то без них не обойтись. Потому что текст
оперы важен, и без усилителей его
невозможно понять. Или у вас певец со
специальным голосом. Чтобы его лучше
услышать, нужно ставить усилители. Но в
99,9% оперных постановок они не
используются. Сейчас мы репетируем
новую оперу “Зимняя сказка”* ,
в третьем акте которой играет рок-группа.
Певец исполняет свою партию с
микрофоном. Но в четвертом акте мы снова
возвращаемся к естественному звучанию.
—
Вы планируете применять Интернет в
Ковент Гардене?
—
Может быть. Я не очень хорошо знаком с
Интернетом, и я сам не специалист по
компьютерам. Но, как вы знаете, сейчас
студии, специализирующиеся на записи
классической музыки, находятся в
трудном положении, и они очень
интересуются Интернетом. Им кажется, что
Интернет поможет заинтересовать
публику классической музыкой, и они
смогут расширить свои обороты. У меня
контракт с фирмой EMI, и каждый раз, когда
мы встречаемся, я слышу разговоры об
Интернете. Не исключено, что с помощью EMI
мы что-нибудь придумаем.
—
Как будет строиться репертуар
реставрированного Ковент Гардена? Он
будет целиком обновленным или что-то
сохранится из предыдущих постановок?
—
Оперный театр имеет свою традицию, он
построен на какой-то основе. В таком
большом театре как Ковент Гарден
невозможно повернуться спиной ко всему
тому, что было сделано раньше, сказав,
что все это никуда не годится. Я не имею
права заявить, что я приношу новую
традицию, которая лучше прежней. Конечно,
некоторые прежние постановки останутся,
хорошие старые спектакли будут
возобновлены.
—
Но вам захочется вводить свои методы
работы и осуществлять свои замыслы.
Насколько это реально? Например, в Ла
Монне вы несколько раз заказывали новые
оперы. А в Ковент Гардене?
—
Этой мерой свободы я буду располагать, в
этом я не сомневаюсь. В Ковент Гардене
уже в следующем сезоне будет
представлена новая опера “Выбор Софи”.
Она заказана современному композитору Х.
Мо (H.Maw).
—
Я помню, Шолти сказал незадолго до
смерти, что он больше не хочет
дирижировать оперы Вагнера, потому что
не находит солистов, которые бы
соответствовали требованиям
вагнеровских партитур. А вы как считаете?
—
Я не совсем с этим согласен. Сейчас
ситуация с вагнеровскими певцами не
такая плохая. Гораздо труднее найти
певцов, которые смогли бы хорошо
исполнить оперы Верди.
—
Проблемы в кантилене?
—
В кантилене в частности, и в вокальной
технике в общем. Проблема в том, что
становится все труднее найти певцов,
которые бы обладали прочной вокальной
техникой. Многие певцы разрушают свои
голоса очень рано.
—
Потому что они берутся слишком рано за
слишком трудные вещи?
—
Да, это основная проблема. Еще не зная
достаточно хорошо, что надо делать, они
берутся за все. Музыка Верди,
эмоциональная, страстная, требует
классической вокальной техники.
—
Но считается, что его произведения
удобны для голоса.
—
Да, они удобны, если певец знает, что он
делает. Петь Верди — это целая наука.
Нужно гораздо больше мыслить и
разработать целый научный подход, если
хочешь хорошо петь музыку Верди. Он
гораздо более требователен, чем Пуччини.
—
Обычно театры опасаются, что не найдут
хороших теноров. Какая ситуация в Ла
Монне с тенорами?
—
Зависит от того, что ты ищешь. Трудно
найти хорошего Радамеса, но довольно
легко найти очень хороших теноров для
исполнения современной музыки, например,
Бриттена.
—
В постановках Ла Монне я замечала иногда
преобладание режиссуры, иногда музыки.
Что должно господствовать в спектакле:
музыка, режиссура, сценография? И должно
ли?
—
Обычно я стараюсь уделить равное
внимание всем сторонам спектакля. Но это
постоянная борьба. В идеальном варианте
музыка должна помогать постановке, и
постановка — музыке. Достичь этого
очень нелегко, потому что участвуют
творческие личности, очень разные
индивидуумы. Я не люблю оперные
спектакли, которые выглядят как
концерты. Это скучно. Но я и не сторонник
того, чтобы постановка затмевала музыку.
—
Я помню некоторые постановки Ла Монне,
где равновесие между режиссурой и
музыкой было идеальным, например, в “Питере
Граймсе” или в “Повороте винта”.
—
Да, те спектакли были сенсационными.
—
Вы надеетесь, что в Ковент Гардене будет
возможно достичь такого же идеального
уровня сотрудничества?
—
Я постараюсь. Мне хочется привлечь к
постановкам в Ковент Гардене новое
поколение имен. Сейчас труднее найти
хорошего режиссера-постановщика, чем
дирижера.
—
В Ла Монне, в основном, работают немецкие
режиссеры, а в Лондоне — американские,
итальянские.
—
Я надеюсь привлечь немецких режиссеров
в Ковент Гарден. Но ни в коем случае не
хочу забывать о молодых английских
режиссерах.
—
Вы упомянули, что в Ла Монне вам еще
предстоит осуществить несколько очень
важных проектов. Каких именно?
—
В конце сезона мы ставим “Тоску”. Потом
“Фальстафа”, которого повезем в Париж.
После этого — “Отелло” и “Макбет”.
Вместе с “Зимней сказкой” получается
шекспировский год. А еще через год
планируются “Аида”, “Кавалер розы” и
“Осуждение Фауста”.
—
После вашего ухода вы будете
продолжать заботиться о судьбе Ла Монне?
Например, участвуете ли вы в поисках
будущего дирижера?
—
Конечно*.
—
Вы собираетесь возвращаться в Ла Монне
как приглашенный дирижер?
—
В Ла Монне я буду выступать только в
первый сезон.
—
В Лондоне вы будете выступать и с
концертами?
—
Да. Но с концертами я буду выступать и в
других странах, а с операми — только в
Лондоне. Сейчас я много работаю в
Америке, в других европейских странах.
Это слишком много.
Беседовала
Лариса Докторова
(1)
Новая опера бельгийского композитора
Филиппа Босменса, написанная по пьесе
Шекспира и заказанная театром Ла Монне,
премьера которой состоялась в конце
декабря. (назад)
(2)
На пресс-конференции 22 марта директор
Брюссельского оперного театра Ла
Монне Бернар Фокруль представил
журналистам будущего нового главного
дирижера и музыкального руководителя
театра.
Казуши
Оно родился в Токио 40 лет назад, учился в
Токийском университете и продолжал
музыкальное образование в Европе, в
частности, в
Баварской Штаатсопер под руководством
Вольфганга Заваллиша. В последние 10 лет
он живет и работает в Европе, с 1990 по 1996
год руководя Загребским симфоническим
оркестром, и с 1997 года — оркестром
оперного театра в Карлсруэ.
Одновременно Казуши Оно
является главным
консультантом Токийского
симфонического оркестра, где в течение 6
лет он был главным дирижером.
(назад)
© 2000,
газета "Мариинский
театр"
|
