Subject: [club-l] нЦМЕММШИ ЮМЦЕК
Здравствуйте.
Интересно было ознакомиться с отчетом Владимира Смолкина о гастролях
Мариинки. Спасибо.
Самому мне удалось побывать лишь на "Огненном ангеле", поэтому позвольте
прибавить пару слов на эту тему.
Прежде всего нужно сказать, что исполнение этой, несомненно, великой, но
столь редко идущей оперы (как известно, сам композитор так и не дождался
ее
постановки) было, несомненно, событием, и поэтому самой большой
благодарности достойны артисты Мариинского театра.
Всякий раз слушание этой музыки и размышление над ней оставляет
неизгладимое и волнующее впечатление. На материале автобиографического
романа Брюсова тридцатипятилетний Прокофьев создал трагедию прямо
шекспировского размаха. Трагедия Ренаты, гибнущей от безумной страсти к
Мадиэлю-Огненному ангелу, выведена с пронзительной силой. Если говорить о
параллелях, то, помимо Шекспира (тут грех не вспомнить о "Ромео и Джульете"
-- Шекспира и Прокофьва), можно назвать моцартова "Дон Жуана", но едва ли
-- прославленные оперы 19-го века (Кстати, "Фауст" Гуно пародируется в 4-м
акте "Огненного ангела": Фауст поет басом, а Мефистофель -- тенором.)
Музыка "Огненного ангела" построена на взаимодействии нескольких тем
(впоследствии вошедших в Третью симфонию, ор. 44), иные из которых -- как,
например, широкая тема Огненного ангела (или Ренаты?) принадлежат, полагаю,
к высшим достижениям Прокофьва-мелодиста. Либретто написано самим
композитором, причем написано, я считаю, феноменально: вновь приходится
говорить о шекспировском начале. В самом деле, кто еще бы мог вложить в
уста доктора, склоняющегося над опасно раненым на поединке Рупрехтом,
слова: "Мой юный друг, мы не в десятом веке. В шестнадцатом столетии нет
невозможного для медицины". И это наряду с такими сценами, как
спиритический сеанс (начало 2-го акта), заключительный экстаз в монастыре.
Дирижирование Гергиева, пение певцов и игра оркестра оставили впечатление
вполне доброкачественное -- хотя, пожалуй, и не более того, и если чуть
"копнуть", то с досадой обнаруживаешь нечто скорее сомнительное.
Сбалансированность и чистота интонирования были лишь, так сказать, условно
корректными, а иной раз и вовсе некорректными -- партия Ренаты написана в
высокой тесситуре, певице и без того приходится тяжко, а оркестр играл все
же грубовато, полифонически не ясно, создавал шум, усугубляя и без того
трудное положение Ларисы Гоголевской. Но были и отлично звучащие сцены --
в
т.ч. спиритический сеанс.
Постановка вызвала у меня еще большие сомнения. Честно сказать, она
показалась мне уязвимой по части хорошего вкуса. На протяжении всего
спектакля по бокам сцены кривлялись некие персонажи в белом,
долженствующие, надо понимать, изображать "маленьких демонов" (видение
Ренаты). Сами по себе они достаточно "симпатичны", и по окончании спектакля
артисты, их представлялвшие, удостоились бурных оваций. Но у Прокофьева
этих персонажей нет и в помине. Это, впрочем, формальное возражение -- но
вот и по существу: эти самые демоны пантомимически иллюстрировали ход
действия; степень их активности была пропорциональна степени "склонения"
действия ко злу, а это не могло не вульгаризовать само действие. У
Прокофьева все сделано предельно тонко и глубоко -- он не дает оценок
происходящему, а постановщик решил, очевидно, облегчить зрителю задачу, и,
увы, как это обычно и бывает в таких случаях, опошлил текст. В особенности
это относится к сцене у дома Генриха (2-й акт) и к заключительной сцене
(кстати, она должна происходить в подземелье, следов чего я, по совести
говоря, в обозреваемой постановке не обнаружил, равно как и появления
Рупрехта в обществе Мефистофеля и Фауста -- из-за этого "потерялась" целая
сюжетная линия), когда видение передается от Ренаты к монахиням: в
петербургской же постановке -- какой-то стриптиз (буквально). Впору
вспомнить слова Прокофьева о том, что путь угождения вкусам публики --
очень скользкий (это при том, что о драматургической ясности своих
сочинений он заботился чрезвычайно), а также отрицательное отношение к
разного рода "приемам дешевым и в производимом эффекте чрезвычайно наивным".
Спектакль имел большой успех. Общее впечатление от оперы --
беззащитно-жуткое и в тоже время возвышающее -- осталось неизменным при
всех высказанных выше несогласиях. Еще раз благодарю Мариинскую оперу.
Михаил Лидский j ╦ ╕