Subject: Re: [club-l] Опера ли театр? 

Участникам дискуссии - салют.

Опера - цельное действо. На самом "варварском" уровне ее восприятия - "лишь 
бы красиво пели, а что - неважно"; однако достаточно внимательно пройтись 
по тексту, чтобы понять, до какой степени в лучших образцах жанра каждое 
слово стоит на своем месте. Дзеффирелли, между прочим, говорит, что "музыка 
- это серебряный поднос, на котором стоит золотая бутыль с вином текста".

Конечно, можно слушать оперу в записи и получать немалое наслаждение. В конце 
концов, великие певицы и певцы рождаются нечасто и далеко не всегда выпадает 
счастье послушать гениального исполнителя. Но все же в моем представлении 
идеальная оперная постановка такая, в которой режиссура, сценография, светопись 
и костюмы являются следствием музыки и, повторяю, сливаются в единое целое, 
которое называется - "опера". Именно эта целостность и доставляет наслаждение, 
ибо она - гармонична.

Примером может служить "Богема", которую Дзеффирелли лет двадцать назад создал 
для "Ла Скала". Затем она была перенесена в "Мет", а в прошлом сезоне мы 
видели ее в Тель-Авиве. Сегодня, когда оперные режиссеры выворачиваются наизнанку, 
чтобы поразить публику чем-нибудь "этаким новеньким" Дзеффирелли просто внимательно 
читает партитуру, переводит ее  на язык сцены - и выходит победителем, да 
каким! Он прочитывает не только музыку Пуччини в целом (очень, надобно заметить, 
живописную, собственно говоря, оркестр тут становится рассказчиком, который 
знает о героях больше, чем они сами; в некотором смысле, оркестр - это и 
есть Пуччини, вспоминающий свою нищую юность) - он прочитывает и вполне конкретные 
указания - например, в начале первого акта, когда приятели уходят и Родольфо, 
крикнув им во след: "Ребята, забейте столик в ресторане!" остается наедине 
с Мими, он закрывает окно. Или когда в сцене на заставе начинает идти снег 
- это есть в музыке. Или в финале, когда Мими приподнимае!
!
тся на смертном ложе и протягивает руку Родольфо - внимательный слушатель 
знает, что все это написано Пуччини. Я уж не говорю о декорациях, свете, 
сценическом движении. Дзеффирелли говорит, что опера должна быть роскошной, 
для того она создана и существует - и такова была, например, сцена рождественской 
ночи в Париже, где участвовало чуть не полтысячи человек, а также живая лошадь 
и ослик - и у каждого была своя маленькая роль. Когда поднялся занавес, по 
залу пронесся вздох.

Мне довелось видеть, как Дзеффирелли работает с певцами, как он самым простым 
образом объясняет, что в данный момент происходит в музыке и что происходит 
с героями - то есть, как он превращает музыку в театр. Но маэстро и сам невероятно 
артистичен и обаятелен, и, как говорится, молод душой.

Еще один пример - на этот раз нетрадиционной, но, на мой взгляд, оправданной 
постановки - "Лючия ди Ламмермур", поставленная известной командой Паунтни 
- Лазаридис. Действие разворачивается в двух плоскостях. Нижний мир - замок, 
сумрачный мир мужчин, заговоров, мести, низменных страстей. Лючия же спускается 
в этот мир сверху, на наклонной платформе, которая обращается то в лужайку 
с фонтаном (его заменяет огромное зеркало в роскошной оправе), то в ее спальню, 
где она убивает бедолагу-Артуро, то в ее смертное ложе. Поскольку все это 
выполнено со вкусом и тактом, и цель - не "выпендриться", но высказаться, 
показать, что Лючия живет в своем герметичном мире, защищенная сперва наивностью 
и чистотой а потом - безумием и смертью, то никакого внутреннего противодействия 
зритель не испытывает.

Мне доводилось говорить с итальянским режиссером Джанкарло дель Монако (сыном 
Марио дель Монако и певицы Эстер Цукерман) - он, выросший в театре и уже 
двадцать пять лет назад делавший то, что многие другие режиссеры тогда делать 
не решались, также говорил о том, что главное для него - "рассказать историю", 
и не искать то, чего нет. Например, он ставил в Германии "Набукко" как раз 
в дни войны в Персидском заливе и ему попались на глаза слова Саддама Хусейна: 
"Я - Навуходоносор". Он осовременил постановку (мечи и шлемы ему надоели), 
но суть сохранил, и скандал вышел колоссальный - они успели дать только премьеру, 
а потом опера шла в концертной версии, ибо арабы грозились взорвать оперный 
театр, а самого режиссера убить. То есть прием "сработал".

Я могу привести примеры обратные - так, я видел весьма "современную" постановку 
"Фигаро". Однако все новации ломаного гроша не стоили по одной простой причине 
- режиссер не понял партитуру и создал плебейскую постановку. То есть Аберта 
он точно не читал - а ведь там все так разложено, что полный идиот поймет.

Итак, повторяю мораль: опера - цельное действо.

С уважением,
Максим Рейдер,
Тель-Авивф4#