Назад

Главная страница

 


Разговор ни о чем

 

Музыка, не упоминая ни о чем, может сказать все.
И.Эренбург

Мы не способны ни к всеобъемлющему познанию, ни к полному неведению.
Блез Паскаль

 

   Я рад в очередной раз приветствовать вас на страницах ММВ. Спасибо нашим постоянным читателям за верность, и добро пожаловать всем, кто читает нас сегодня впервые!
   В новом номере мне хотелось бы особенно выделить материал, подготовленный к публикации у нас Ириной Петуховой (оригинальная версия с нотными примерами была опубликована в 1993 году в журнале “Музыкальная академия”). Это отрывки из воспоминаний Алексея Козловского. Не желая никак рецензировать этот материал, скажу лишь, что лично мне он кажется удивительно интересным, особенно в контексте современной концертной жизни, когда исполнители часто считают возможным обращаться с авторским текстом как им вздумается.
   Кроме того, мне хотелось бы обратить внимание читателей на значок “Участник” в нижней части нашей первой страницы. “Московский Музыкальный Вестник” участвует в конкурсе, проводимом музыкальным журналом “ФУЗЗ”. Чем большее количество раз Вы проголосуете за нас на этом конкурсе и чем более высокую оценку поставите, тем больше у нас шансов выиграть конкурс. Где-то в глубине душе я уверен, что это совершенно мальчишеская забава, но коль уж мы ввязались в это предприятие, хочется верить, что наши читатели помогут нам не ударить в грязь лицом!
   Никаких других важных объявлений или анонсов на сегодня у меня нет. Поэтому позвольте мне в очередной раз использовать Колонку для того, чтобы поделиться с вами некоторыми мыслями, накопившимися у меня за последнее время.
   Просматривая архив сообщений, отправленных на наш дискуссионный лист, я натолкнулся на чрезвычайно занимательную дискуссию, разгоревшуюся между мной и Михаилом Лидским в апреле прошлого года. Речь шла о том, что есть музыкальная критика, какие задачи стоят перед журналистами, подвизающимися на этом поприще и т.д.
   Заново перечитав письма на эту тему, мне захотелось снова поднять этот вопрос, и попробовать еще раз изложить свой взгляд на данную проблему. Однако, поразмыслив немного, я пришел к выводу, что, возможно, интереснее будет посмотреть чуть более широко и поговорить о том, как вообще соотносятся музыка и любой жанр, связанный с использованием слов, будь то лекция, журнальная статья или книга.
   Сколько себя помню, я постоянно говорил о музыке: с родителями, друзьями, педагогами… Но в последние несколько лет я все чаще пытаюсь говорить о музыке публично, пополнив, таким образом, собой список исполненных самыми лучшими намерениями, но неизбежно обреченных на провал людей, пытающихся хоть как-то объяснить одно из самых загадочных явлений в мире – реакцию человека на организованные звуки.
   В определенном смысле это примерно то же самое, что пытаться объяснить, например, ньютоновский Закон притяжения: всем известно, что крупные тела притягивают более мелкие, но вопрос, почему это происходит, до сих пор остается открытым. Физические законы носят описательный характер, ничего не говоря о причинах явлений. То же самое, мне кажется, можно сказать и практически обо всех словесных упражнениях на музыкальную тему.
   В конце концов, просто не остается ничего другого, кроме как согласиться с тем, что люди получают удовольствие от прослушивания организованных звуков, и что это удовольствие может иметь различный характер, вплоть до сильнейшего духовного потрясения. Тех же, кто способен организовать звуки таким образом, чтобы вызвать именно духовное потрясение, принято называть гениями. Это непреложные факты, которые, тем не менее, совершенно невозможно объяснить (как, впрочем, и опровергнуть).
   Назовите любое, первое пришедшее в голову произведение. Скажем, симфония Моцарта №40. Собрание посвященных этой музыке литературных материалов разного рода, я уверен, составит сотни увесистых томов. И, тем не менее, нашелся ли хоть один человек, который бы более или менее успешно смог объяснить нам Сороковую? Возможно ли вообще объяснить, каким образом та или иная последовательность или совокупность нот заставляет нас чувствовать, что каждая из этих нот звучит именно тогда, когда нужно, и по-другому просто быть не может?
   На этом месте попытки мыслить рационально спотыкаются о непреодолимый барьер. Как бы сильно ни противиться этому, но в данном случае скорее можно (и, по всей видимости, даже должно) оперировать понятиями “загадка”, “магия” или “колдовство”, чем пытаться выстроить какие бы то ни было логические цепочки.
   Можно сколь угодно долго пытаться “объяснить”, что первая часть той самой симфонии Моцарта №40 написана в форме сонатного allegro. Что в ней есть главная и побочная партии, а также разработка и реприза. Но после такого объяснения не станет понятнее, почему эта музыка гениальна. Без всякого труда можно найти тысячи произведений, написанных в форме сонатного allegro, но среди них, возможно, не окажется ни одной Сороковой…
   Насколько мне известно, в разное время неоднократно предпринимались попытки измерить эстетическое наслаждение, получаемое людьми от различных видов искусства. Но, в конечном итоге, подобные попытки неизбежно терпели фиаско по одной простой причине: пытаться применить научные методы при изучении магического явления, по меньшей мере, бессмысленно! Начинается путаница, смешение понятий, терминологий и т.д., которые лишь увеличивают ощущение необъяснимости происходящего.
   И все же свойственное человеку стремление размышлять о причинах явлений и раскрывать тайны заставляет снова и снова возвращаться к этой проблеме.
   Вдобавок ко всему (и однажды эта тема здесь уже обсуждалась), развитие привело нас к тому, что музыка из искусства превратилась в индустрию, а следствием этого стало растущее стремление продавать ее. В настоящее время этим заняты практически все, кто так или иначе связан с этой индустрией: сами музыканты, концертные агентства, звукозаписывающие компании и т.д.
   Само собой разумеется, что в подобной ситуации хороши любые средства, позволяющие с максимально большей выгодой распродать “товар”. В ход идут самые различные орудия: подтасовка фактов, лесть, различного рода развлекательные приемы, упрощенчество…
   Потребность значительной части любителей академической музыки в информации о ней велика, и этим на каждом шагу пользуются для того, чтобы заставить их раскошелиться. Кроме того, на этой почве развилась еще одна индустрия, без сомнения, зависящая от музыкальной, но уже обладающая изрядной самостоятельностью.
   Я имею в виду музыкальные публикации разного рода, адресованные непрофессиональной аудитории. Среди них можно упомянуть и различные статьи в “массовых” газетах и журналах, и некоторые брошюры, выпущенные якобы “для поднятия культурного уровня” слушателей, а также отдельные передачи на радио и телевидении.
   Эти публикации можно условно разделить на две категории. Публикации первой категории имеют некоторое отношение к музыкальному анализу, но, будучи адресованы именно непрофессиональной аудитории, публикации этой категории с большой вероятностью будут скорее способствовать здоровой зевоте у читателя, чем поднятию уровня его знаний. “У фагота проходит тема, развитая из тематического зерна, которое впервые появилось у первых скрипок в интродукции”. В конце концов мы получаем точный атлас музыкальных тем, но не получаем никакой по-настоящему полезной информации о музыке (если не брать в расчет географические подробности).
   Авторы публикаций второй категории несколько более изобретательны. Они наполняют свои “шедевры” массой ненужных подробностей, музыкальными анекдотами, без конца цитируют известных исполнителей, плоско шутят – и так же ничего не говорят собственно о музыке.
   Средства из второй категории неизбежно приходится использовать всякому, кто пытается говорить о музыке. Но, чтобы не быть обвиненным в профанации и отсутствии вкуса, это следует делать, лишь когда анекдот или цитата действительно делают музыку более доступной. Обычно же эти средства используются для того, чтобы развлечь публику, или – того хуже – отвлечь ее.
   Разумеется, не все, что пишется или говорится о музыке, вписывается в эти две категории. Существует достаточное количество специализированных изданий, в которых пишут люди, знающие толк в своем деле. Но! Подобные издания читают лишь профессионалы или в достаточной степени подготовленные дилетанты. (Вопрос о том, какие это издания и как их можно приобрести, уже обсуждался в позапрошлой Колонке). Обычному же любителю классики чаще всего бывает сложно услышать или прочитать о музыке что-то хотя бы частью вразумительное.
   И все же время от времени появляются люди, соединяющие в себе профессионализм, вкус и тонкую наблюдательность с умением быть понятными любителю. Таковы, например, были Иван Соллертинский, Ираклий Андронников... Не опускаясь до заигрывания с аудиторией, они способны были снабдить любителей массой полезных сведений, причем в совершенно доступной форме. Среди профессиональных музыкантов удивительным, неподражаемым талантом популяризатора обладал Леонард Бернстайн! Серия его музыкальных телепередач “Omnibus” до сих пор остается одной из вершин в этой области.
   Среди писателей также попадаются на удивление проницательные ценители, например Томас Манн или Олдос Хаксли. Последний, например, замечательно описал бетховенский Квартет №15 в “Контрапункте”. Что касается Манна, то в его “Докторе Фаустусе” есть совершенно потрясающие страницы о музыке. Может быть, это вообще лучшее, что когда-либо было написано о музыке…
   Любые попытки выразить музыкальные переживания с помощью слова, в сущности, служат только одной цели: найти смысл музыки, выразить словами то, что, очевидно, для этого не предназначено (иначе вместо композиторов мы имели бы дело с писателями). Причем эти попытки предпринимались как самими музыкантами, так и всеми, кто считал себя вправе рассуждать на подобные темы.
   В результате в музыке чаще всего стремятся увидеть либо сюжет, либо изображение чего-либо (чаще всего – природных явлений), либо отражение неких эмоциональных порывов. В качестве примеров можно привести соответственно – “Гарольд в Италии” Берлиоза, “Море” Дебюсси и, скажем, одну из Мазурок Шопена.
   При этом чаще всего из поля зрения уходит чисто музыкальный смысл происходящего; между тем, именно он является наиболее правильной точкой приложения музыкального же анализа. Все остальное может иметь место лишь в качестве дополнительных ассоциаций - если, конечно, композитор предполагал их появление. Если же нет – это отличный пример упрощенческого отношения к музыке. Поскольку, если вести речь о музыке, если уж мы пытаемся ее объяснять, то надо объяснять именно ее, а не переходить к обсуждению понятий, не связанных с ней напрямую и, в конечном итоге, не имеющим к ней ни малейшего отношения.
   В силу всего вышеизложенного, писать или рассказывать о музыке неподготовленным любителям крайне сложно. Использование профессиональной терминологии и тем более сленга – практически исключено, иначе потом аудиторию придется отпаивать молоком. Таким образом, неизбежно обращение к различным явлениям, не имеющим непосредственного отношения к музыке, но оказывающим на нее влияние: например, к историческим событиям.
   Далее, крайне велик соблазн посмотреть на аудиторию как бы свысока – но и это смерти подобно. Академическая музыка, как никакое другое искусство, вызывает у любителей (даже если они интересуются предметом) душевный трепет во многом потому, что они, будучи не в состоянии объяснить ее, относят это целиком на счет собственной непрофессиональности.
   Так вот, не желая говорить свысока, как же найти тот уровень, на который можно подняться в разговоре о музыке, не шокируя при этом аудиторию?
   Где-то посередине между профанацией и профессиональной дискуссией этот уровень, безусловно, существует. Обнаружить его трудно, но ничего невозможного в этом нет.
   Больше того, обнаружить его необходимо. Для этого стоит лишь пересмотреть отношение к аудитории, как к тупому неуправляемому стаду, и поверить в то, что люди на самом деле хотят узнать и понять.
   В ином случае, по истечении определенного срока, мы останемся с горсткой высокоинтеллектуальных профессионалов и с подавляющим большинством людей, уже вовсе не желающих ничего знать об академической музыке - потому, что она скучна и сложна. Как, должно быть, неприятно будет тем, кто почувствует в этом и свою вину…

Искренне Ваш,

Борис Лифановский
boris@lifanovsky.com

 




Воспроизведение любых материалов ММВ возможно только по согласованию с редакцией. Если Вы ставите ссылку на ММВ из Internet или упоминаете наш узел в СМИ (WWW в том числе), пожалуйста, поставьте нас в известность.